Там, за горами, Снусмумрик, - сказал самому себе Муми-тролль. - Где-то на юге он ест апельсины. Если бы я был уверен, что он знает, как я ради него собираюсь перевалить через горы, я бы решился на такой шаг. А иначе ничего у меня не выйдет.
Муми-тролль взглянул на куст жасмина - сплошное сплетение голых веток - и с ужасом подумал: «Жасмин умер. Весь мир умер, пока я спал. Этот мир принадлежит кому-то другому, кого я не знаю. Быть может, Морре. Он не создан для того, чтобы в нем жили муми-тролли».
А малышка Мю наотрез отказалась от всяких траурных лент и бантиков. - Если я горюю, мне вовсе незачем это показывать и надевать разные там бантики, - сказала она. - Да, если ты горюешь, - подчеркнул Муми-тролль. - Но ведь ты не горюешь! - Нет, - призналась малышка Мю. - Я не могу горевать. Я умею только злиться или радоваться. А разве бельчонку поможет, если я стану горевать? Зато если я разозлюсь на Ледяную деву, может, я и укушу её когда-нибудь за ногу. И тогда, может, она поостережется щекотать других маленьких бельчат за ушки только потому, что они такие миленькие и пушистые.
- Кто-то уносит вещи из папиного дома. - Так это же здорово, - весело сказала Туу-тикки. - Тебя и так окружает слишком много вещей. И тех, о которых ты вспоминаешь, и тех, о которых ты только мечтаешь…
- Здесь раньше росли яблоки, - заметил общительный Муми-тролль, глядя на голые деревья. - А теперь здесь растёт снег, - равнодушно ответила Туу-тикки и пошла дальше.