Я пишу Вам письмо голубое - Не про Ваше и наше Шато, А про нечто иное, другое, Говоря без намёков, про то, Что, хотя мы и жители замков И любители всяких красот, Но без Вашей, без тысячи франков Попадаем в такой переплет, Из которого выхода нету Так что, рыцарский помня обет, Ради Бога гоните монету На письмо голубое в ответ!
Ничего не хочется. Разве что - грипп, ангину: Отличный повод хотя бы недельку побыть с собой. Я пишу записку: уважаемая Маша, Лена, Марина. Марта не придет к вам больше. Она болеет. Любовь.
Coram me tecum eadem haec agere saepe conantem deterruit pudor quidam paene subrusticus, quae nunc exprimam absens audacious, epistola enin non erubescit.
Откройте окна и сердца свои откройте, И, пробудив в себе вселенскую беспечность, Взгляните, как с исписанной бумаги Сквозь призму времени на вас смотрела вечность.
На бумаге. В конвертах, края которых увлажнены моей слюной, с криво приклеенной маркой, за которой пришлось отстоять в очереди на почте, с нормальным адресом, в котором есть улица и номер дома, а не с идиотским названием какого-то сервера. Это будут настоящие письма, к которым в порыве нежности можно прикоснуться губами, а в приступе злобы порвать их в клочки, в страшном секрете поспешно спрятать ото всех в запираемом на ключ металлическом ящике в подвале или носить с собой и обращаться к ним, когда одолеет грусть и ускользает надежда. Самые настоящие письма, которые в крайнем случае можно просто сжечь. А если не сжечь, то через много лет открыть их заново. Ведь у старых писем есть одно неоспоримое преимущество: на них не надо отвечать.