– Ты с этим парнем еще наплачешься, – предупредил я. – Знаю, – сказал он. – Я знаю. Просто хочется, чтобы он полюбил этот мир. Хоть немного. Насколько это будет в моих силах. Может, это было жестоко, потому что он уже ничего не мог изменить, даже если бы захотел, но я сказал: – Он полюбит тебя. Только тебя. И ты для него будешь весь чертов мир.
Наберись сил, как подобает воину перед битвой. Но не забывай, что сердце твое там, где сокровища. А их надо найти, ибо только так всё, что ты понял и прочувствовал на пути к ним, обретет смысл.
Чужие чувства так утомляют, если нет своих. Приходится быть злой, жестокой, циничной. Чтобы никто не мог причинить боль, приходится самой быть чьей-то болью. Как невыносима мысль о том, что кто-то чего-то ждёт от нас. Нити чужих чувств опутывают. Чужие ожидания всё время «обязывают», это такие тяжёлые цепи.
Мы по-прежнему не могли быть вместе и потому вернулись к первоначальной манере поведения - избегать друг друга и делать вид, будто наши отношения носят исключительно профессиональный характер.
Не по бедности я позабыл про вино, Не из страха совсем опустился на дно. Пил вино я, чтоб сердце весельем наполнить, А теперь моё сердце - тобою полно.
Доброта, безграничное доверие и ласка - чувства всегда неотразимые, если между ними не втерлось подхалимство, каковое может потом, постепенно, превратить все в ложное - и доброту, и доверие, и ласку. Жуткое это качество - подхалимаж.