— Пап, скажи мне, пожалуйста, когда последний раз видел в нашем доме букет с розами? — Да никогда, — говорит папа. — А почему? — спрашивает дядя Фёдор. — Потому что с тех пор, как я женился, у меня все взгляды переменились. Я считаю, что самый ценный подарок для женщины — это мешок картошки. Знаешь, сколько мешков я для твоей мамы перетаскал?…
— Если у меня будет ошейник с медалями, я совсем другой собакой стану. Во мне столько благородства появится и смелости, что на двух английских лордов хватит. — Благородство и смелость не от медалей появляются, — ворчливо ответил Матроскин, — а наоборот, медали от них идут. Это только у народных артистов смелость от медалей возникает.
— А на чём мы поедем? В Простоквашино ведь электрички не ходят, а с автобусами зимой перебои. — А наш «Запорожец» на что? — Ой, — говорит папа, — это же умственно отсталый автомобиль. Его сразу устарелым изобрели. Это авточудо не для езды, а для ремонта предназначено.
— Странная у вас какая-то настроечная таблица — кругами! — Это не таблица. Это у них всё паутиной заросло. Потому что они не разговаривают. У них на каждой кастрюле такая таблица. И на печке даже.
— Ой, какая радость! Там, в телевизоре, какой-то дядя с большими усами вашей маме цветы подарил! — Я бы этому дяде с большими ушами уши бы пооткрутил! — Я сейчас вам его покажу. Вот он, этот коварный тип гражданской наружности!
— Ну то, что ездовые собаки бывают, это я слышал. А вот чтобы ездовые коты — это перебор. — А ездовые почтальоны вам не встречались? — Ничего, ничего. У нас зимой дороги такие и погода такая, что уже ездовые академики встречаются. Сам видел.