Ральф стоял и смотрел на него, как немой. На миг привиделось - снова берег окутан теми странными чарами первого дня. Но
остров сгорел, как труха, Саймон умер, а Джек Из глаз у Ральфа брызнули слёзы, его трясло от рыданий. Он не стам им противиться; впервые с тех пор, как оказался на этом острове, он дал себе волю, спазмы горя, отчаянные, неудержимые, казалось, сейчас вывернут его на изнанку. Голос поднялся под чёрным дымом, застлавшим гибнущий остров. Заразившиеся от него, другие
дети тоже зашлись от плача. И, стоя среди них, грязный, косматый, с неутёртым носом, Ральф рыдал над прежней невинностью, над тем, как темна человеческая
душа, над тем, как переворачивался тогда на лету верный мудрый друг по прозвищу Хрюша.