Смерть не приносит покоя и избавления, потому что всё то, что ты делал не так, снова вернётся и будет тебя терзать. Как будто борьба никогда не кончается. Как будто покоя и мира не будет уже никогда. Хотя мир и покой мне чужды по природе. Природе зверя.
Слишком взвинченные, чтобы спать. Слишком разгорячённые, чтобы есть. Иссушенные, обезвоженные. Наши тела-грязные марионетки, и кукловод остается в тени, не обнаруживает себя, и продолжает держать нас в мистическом парнике сладострастия, безумия, экстаза.
Он был очень красивый, но весь какой-то обломанный. Трезвый, но мерзкий. Патологический лжец, мелкий вор, жулик и сексуальный маньяк. Причём, маньяк неотразимый. Стоит ему улыбнуться и ты сама выпрыгнешь из трусов. Она мне сказала, что с ним надо поосторожнее, но при этом она почему-то была уверена, что я сумею вправить ему мозги. И это при том, что я до сих пор безуспешно пыталась вправить мозги себе.
Как и всякий шарлатан, он обладал мощной харизмой. Притягательным магнетизмом. Он как будто светился изнутри. Его обаяние было неотразимо. Его улыбка разила наповал. Он казался таким счастливым-неправдоподобно счастливым. Крючок, на который ловились все.
Как и все джанки, мы крепко подсели. На адреналин. Адреналин - тоже наркотик. С высокой степенью привыкания. А потом прежней дозы становится мало, и в следующий раз ты закидываешься двойной. Потому что иначе не вставит.
- Скучала по мне? - шепчет, уткнувшись губами мне в шею. Хватает меня, опрокидывает на больничную койку. В ответ я шепчу: - Да, солнце, ужасно скучала. Разумеется, это ложь. Я хотела, чтобы он умер.