Почему-то, чем взрослее становишься, тем быстрее двигается время. Я еще не до конца, конечно, разобрался в этом вопросе, но я думаю, что всему этому причиной является человеческая слепота. Чем старше – тем менее зрячий. Это как однажды забыть протереть окно. Оно вдруг мутное, и почти ничего не видно.
Однажды, в очередной раз устраиваясь на подушке Лизы, я не выдержал и спросил: - А кто они, эти, которые «чтоб не узнали»? - Взрослые, – само собой ответила она. Мне этого показалось мало, и я снова спросил: - А почему? - Потому, что когда взрослые взрослеют, они ужасно ни во что потом не верят. И при этом еще прищуриваются вот так… - Лиза изобразила взрослого, который ужасно ни во что не верит. - Ах вот оно как… Теперь я наверняка знал, как именно выглядят взрослые.
Вот. Все таки Я есть. Я существую. Обо мне говорят кругом. Я самая что ни есть наиважнейшая деталь в механизме этого мира. А если Я есть, значит, все-таки это кому-то нужно, не правда ли?…
Взрослые, дети. Как муравейник. Бегают туда-сюда, торопятся, волнуются. Ну, точно, как муравьи, только те умеют носить на своих спинах ношу, превосходящую по тяжести собственный вес, а вот люди только думают, что могут нести больше, хотя на самом деле и половины не осиливают.
- Вот и выходит, что ты один никому ничего не расскажешь. Они ведь все равно в тебя не верят. А раз ты единственный, кто может хранить мои секреты, то ты и есть мой самый настоящий друг. И еще выходит, что я неправильно думала, когда думала, что друзей должно быть пять или шесть. - Да-да, выходит именно так, - радуюсь я и улыбаюсь так, как никогда еще не улыбался.