На самом деле я была совершенно счастлива - она открыла глаза утром и посмотрела на меня так пристально, что сразу стало ясно - она меня узнает, знает - я её мать.
Мне вдруг будто открылось, в чём на самом деле заключён смысл жизни. Не в благоволении короля или борьбе за лучшее место при дворе. Ни даже в том, чтобы ещё немножко поднять престиж нашего семейства. Всё это пустяки. Я хочу, чтобы она была счастлива.
Драгоценней этой малышки ничего нет на свете. Она важнее всего остального. Я ни о чем не могу думать - только о ее здоровье и благополучии. Когда она плачет - это как нож прямо в сердце. Не могу вынести даже мысли о том, что она плачет. Я хочу наблюдать, как она растет, а не быть где-то вдали.
— Думать не могу — он с ней в постели, — шепнула я. — Он её тоже зовёт «красавица моя»? — Наверно, — грубо оборвала меня Анна. — Редко найдёшь мужчину, у которого бы хватило сообразительности время от времени менять напев.