Я боюсь темноты. Иногда я просто н е м о г у оставаться один ночью. Мне нужно, чтобы рядом со мной было живое существо что-то осязаемое. Темнота, кромешная темнота вокруг Нет, нет! Я боюсь не ада! Ад - это детская игрушка. Меня страшит темнота в н у т р е н н я я там нет ни плача, ни скрежета зубовного, а только тишина мертвая тишина.
Солдаты, стоявшие с карабинами в руках, едва сдерживали слезы. Они не могли примириться с мыслью, что им предстоит убить Овода. Этот человек, с его остроумием, веселым, заразительным смехом и светлым мужеством, как солнечный луч, озарил их серую, однообразную жизнь, и то, что он должен теперь умереть - умереть от их рук, казалось им равносильным тому, как если бы померкло яркое солнце.
Поэтому я решил: будь что будет — и убежал в Южную Америку, без денег, не зная ни слова по-испански, будучи белоручкой, привыкшим жить на всем готовом. В результате я сам попал в настоящий ад, и это излечило меня от веры в ад воображаемый. Я уже был на самом дне…
Он вздрогнул и поднял голову. - Я совсем з-забыл, - проговорил он извиняющимся тоном. - Я х-хотел рассказать вам о - О несчастном случае, когда вы сломали ногу. Но если вам тяжело об этом вспоминать - О несчастном случае? Но это не был несчастный случай! Нет. Меня просто избили кочергой.
Но выражение усталой покорности уже слетело с его лица. Ужас, давивший в ночной тиши, сновидения, переносившие его в мир теней, исчезли вместе с ночью, которая породила их. Как только засияло солнце и Овод встретился лицом к лицу со своими врагами, воля вернулась к нему, и он уже ничего не боялся.