Когда Никсон и Мао Цзэдун произносят слово «мир», они имеют в виду совершенно разные вещи. Когда Папа Римский и монах-буддист произносят слово «Бог», никто не знает, что они имеют в виду. Но когда химик пишет формулу, всем химикам понятно, о чем идет речь.
Если мы принимаем жизнь всем сердцем, как дар, грани которого простираются все дальше, то наши страдания, разочарования и неудачи наполнятся для нас таким же смыслом, как и наши радости.
Тому, кто живет отрезками, не хватает широты, размаха, от него ускользает смысл целого. Он живет маленькими, вялыми, маловыразительными кусками. В конце концов, он остается обделенным во всем.
Будь я деревом или животным, жизнь обрела бы для меня смысл. Вернее, проблема смысла исчезла бы вовсе, так как я сделался бы частью этого мира. Я был бы этим миром, которому ныне противостою всем моим сознанием, моим требованием вольности. Ничтожный разум противопоставил меня всему сотворённому…