Есть наслажденье в бездорожных чащах, Отрада есть на горной крутизне, Мелодия - в прибое волн кипящих, И голоса - в пустынной тишине. Людей люблю - природа ближе мне, И то чем был, и то, к чему иду я, Я добываю с ней наедине. В своей душе весь мир огромный чуя, Ни скрыть, ни выразить то чувство не могу я.
Он долго продирался сквозь безлистые, покрытые инеем кусты ежевики к поросшему отвердевшим от морозца мхом крутому откосу. Когда он был маленьким, они иногда приходили сюда с мамой. Мама доставала из сетки книгу, он клал голову ей на колени, закрывал глаза и представлял себе истории и места, о которых она ему читала.
Солнце ещё не скрылось за горизонтом, но уже собралось на покой, а луна походила на снежную сову. Над городом всего лишь на час воспарила гигантская дремлющая птица, имя которой - сумерки.
И нет другого существа, которое было бы столь же неуживчиво и столь же общительно, как человек: первое – по причине его пороков, второе – в силу его природы.
Весьма возможно, сэр, — сказал старый джентльмен, — но против чего я восстаю, так это против превращения доброй пахотной земли в городские улицы, против того, что там, где раньше мирно паслись коровы, теперь вырастают дома, полные никому не нужных, отвратительных человеческих существ. Я протестую против того, что природа становится местом прогулок для горожан.