Старше всех вещей - Бог, ибо он не рожден. Прекраснее всего - космос, ибо он творение Бога. Больше всего - пространство, ибо оно вмещает все. Быстрее всего - мысль, ибо она бежит без остановки. Мудрее всего - время, ибо оно обнаруживается во всем.
время - это всецело последовательность и больше ничего, пространство - всецело положение и больше ничего, материя - всецело причинность и больше ничего…
Впрочем, где мы, пилоты-надомники, на самом деле? В своих тесных комнатах или в оркском небе? И где это небо - вокруг моей «Хеннелоры» или в моем мозгу, куда его транслируют электронные удлинители глаз и ушей? По её мнению ответ зависит от того, что именно мы называем собой. Если тело, мы в комнате. Если это внимание и осознание, то мы в небе. Но в действительности мы ни там, ни здесь - поскольку тело не может летать в облаках, а вниманию и осознанию неоткуда взяться без тела. И ответа на этот вопрос просто нет.
Небытия нет! Пустоты нет! Повсюду тела, которые движутся на незыблемой основе Пространства. Будь Пространство ограничено, оно было бы уже не пространством, а телом, - вот почему у него нет пределов.
- Я не могу больше ждать. - Я думала, что ваше терпение бесконечно. - Поскольку пространство и время искривлены, рано или поздно бесконечность закончится там, где она началась. Как и я.
Пространство и время — пустые фикции, что подтверждают предметы старины, древности той или иной эпохи, дожившие до наших дней. Только мы, люди, привязаны к времени и пространству…
Время, пространство и прочие глупости – это все только наша система измерений, созданная лишь для того, чтобы мы своим людским умишком могли хоть как-то объяснить себе мироздание.
С этой огромной любовью я рядом с тобой не к месту, Всё для неё мало и повсюду ей тесно, Меня не вмещают дома, не впускают пространства, Я понимаю сама - мир мал моей страсти.
Это ошибка, бессмысленный акт насилия, когда мы сосредотачиваемся на «здесь и сейчас» в полном убеждении, что ухватываем самое существенное. А было бы куда важнее, уверенно и спокойно, с невозмутимым юмором и соразмерной грустью обживать то временное и многомерное пространство, что, собственно, и есть мы.
В древнем Ханаане неподалеку от храма стоял круглый жертвенник, вокруг которого были устроены сиденья. Это были места для наблюдения за концом света. С них можно было наилучшим образом увидеть Судный: день. Таким образом, они ожидали конца света в одной-единственной точке. Для них это был конец времени, а не пространства. Ибо если конец света можно увидеть в одной-единственной точке, это означает, что на этом месте перестанет существовать именно время. Это и есть конец света. Пространство освобождается от времени. – Я ему о любви, а он мне о конце света. – Так ведь и я, и ты говорим о любви. В сердце не существует пространства, в душе не существует времени…