Я не человек толпы, стадное поведение абсолютно мне чуждо, я его даже не понимаю. Я никогда не ощущал себя частью людской массы, даже на футбольных матчах. Ни на одном массовом зрелище, будь то концерт, кинофильм, спортивная игра или что-либо еще, я не отдаюсь полностью происходящему. Какая-то часть моего сознания сохраняет отстраненность, наблюдает за окружающими, интересуется их реакцией, а не тем, на что они реагируют.
Я наблюдаю за людьми вот уже двадцать лет и заметил большие перемены. Я помню, как когда-то они торопливо проходили мимо, и мне нравилось наблюдать за ними. Да, все спешили, но знали, куда именно они спешат, и им очень хотелось туда успеть. Сейчас люди торопятся оттого, что им страшно. Ими движет не целеустремленность, нет. Ими движет страх. Они никуда не спешат, они просто убегают, и я далеко не уверен в том, что они сами знают, от чего бегут.
Удивительно: даже если ты полный придурок, твоя душа все равно хочет жить только с тобой. По идее, у душ должно быть право уйти, когда их хозяин нарушит определенные рамки поведения.
Не говори мне снова бежать. Хочешь взвалить всё на себя? Не веди себя как чужая. Зареви и попроси меня о помощи, обопрись на меня, шмыгая мокрым носом; плачь, когда хочешь плакать; смейся, когда тебе хочется смеяться; если будешь плакать с безобразным лицом, я заплачу ещё пуще; если будешь смеяться до коликов в животе, я буду смеяться ещё громче; вот как это должно быть. Гораздо лучше испачкаться, будучи верной себе, чем о себе забыть, но умереть чистой.
Просто она вела себя вела себя так, как считала нужным. А наши мужчины ведут себя так, как они считают нужным. Мы не все одинаково думаем и одинаково поступаем, и неверно неверно, судить о других по себе.