Мне нравится это ощущение пустоты. Ощущение, что я — это зеркало, отражающее облака. Я плыву вместе с ними по небу. Рассудок не вмешивается, молчит. Почему он обязательно должен вмешиваться?! Да, мы — тина и грязь. Но мы — грязь, которая разговаривает. Говорящая грязь. Вначале было Слово, и выхода нет. И пути назад тоже нет, потому что мы слишком далеко зашли, и все, что осталось, это язык (речь) и «смерть».
Он спит, в этот момент доступен он более кассирше из шапито, чем мне, лежащей с ним рядом. Достаю из-под спящего руку, оцепеневшую, всю в булавках. На кончике каждой из них — по падшему ангелу.