Люди остались смертными. Люди погибают в катастрофах. Люди иногда умирают от болезней, когда медицина – случается и такое – запаздывает или ошибается. Но это совсем иное ощущение смертности. Каждый несет свою жизнь, как тонкую вазу, вечную, но хрупкую, опасаясь ее разбить.
Каждый зарабатывает на хлеб по-своему, и все мы сплетены в один клубок. В нынешнюю эпоху, когда генная медицина сделала нас то ли полубессмертными, то ли уже совсем бессмертными, когда толком никто не знает, сколько ему в действительности лет и сколько осталось впереди, нам друг от друга никуда не деться.
Изучение медицины можно сравнить с землепашеством; врождённый талант есть хорошая почва земли; учительские наставления суть семена; начать раньше учиться медицине, значит сеять семена в хорошее и приличное время года. Добрая нравственность есть благорастворенный воздух, который питает семена и споспешествует их созреванию. Любовь к занятиям своей науки заключает в себе значение всех способов и трудов, необходимых к полезному возделыванию почвы земли; наконец, значительное время одно в состоянии привести все труды к полезному созреванию.
Кому я собрался молиться? Богу? Кому? Единственная помощь, какую я когда-либо получал, находилась в пузырьке с лекарствами. Я не могу удержаться от улыбки. Мне хочется встать на колени и помолиться фармацевтической фабрике «Лёвенс Кемиске» или «Гласко Смит Кляйн».