— Что у тебя с глазами? Они совсем красные. Ты плакал? — Нет, — отвечал он, смеясь. — Я слишком пристально вглядывался в свои сказки, а там очень яркое солнце.
И я знакомил людей между собой. Я посадил Бодлера на плот вместе с Геком и Джимом. И очень хорошо, ему не вредно оказалось. А порой я осчастливливал печальных. Китсу я дал жениться на Фанни, пока он еще не умер. Спасти его совсем мне не удалось, но видели бы вы их в брачную ночь, в дешевеньком римском пансионе! Для них он стал волшебным замком. Книги входили в мои мечты, а порой и сам я мечтательно входил в свои книги. Я держал Наташу Ростову за тонкий стан, чувствовал ее руку на своем плече, и волны вальса нас несли по навощенной бальной зале и дальше, в увешанный бумажными фонариками сад, а удалые красавцы гвардейские полковники меж тем крутили бешено усы.
Every tear, a waterfall. In the night, the stormy night She closed her eyes. In the night, the stormy night Away she flied. Dream of para-para-paradise, Para-para-paradise, Para-para-paradise.
Может, она действительно была глупой, несведущей мечтательницей, но в этом нет её вины. Ей никогда не позволяли обрести необходимый опыт, чтобы узнать жизнь и обрести независимость.