Безусловно, в этом мире смешалось всё самое возвышенное и самое низкое - самые удивительные чувства и самые низменные пороки, самые мрачные злодеяния. Вероятно, это закономерно: без минусов не существует плюсов, без горя - радости…
Не понять было, слышит ли Мэгги эти глупые прибаутки; остановившимися глазами она безрадостно смотрела куда-то поверх его плеча, и в глазах этих была невысказанная повесть слишком ранних трагедий, недетских страданий и горя, тяжкого не по годам.
Кто-то из вас может сказать: «Радость больше, чем печаль!». Другие скажут: «Нет, горе — больше!». Но я скажу вам — они неразлучны. Вместе пришли они, нас коснулись едва, и, когда одна из них сидит с тобой за столом, помни - другая спит на твоей кровати.
Но для того, чтобы испытать горе, настоящее горе, не нужно заламывать руки, сходить с ума, бухать и забивать на работу. Это уже не горе, это - самолюбование. Мол, «посмотрите, как я страдаю, я настоящий человек, я способен глубоко чувствовать. Пожалейте меня!» НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!
— Нет, мама, — сказала она, а слезы текли по лицу и жгли, точно расплавленный металл. Кто это выдумал, будто в самом большом горечеловек не плачет? Много они понимают.
Мы обрели это тело, чтобы ощутить сострадание к другим существам. Только ради этого стоит быть человеком. Иначе мы снаружи выглядим как люди, а внутри — гораздо хуже, чем животные. Именно поэтому в мире столько горя.
Вы немножко расстроены, и это вполне естественно, но раз нельзя помочь беде, надо выбросить из головы все мысли о ней: ухватите их за уши, за ноги, за что угодно, и выволоките из головы, - это самое правильное, что человек может сделать. Раздумывать над своими горестями - штука по меньшей мере опасная, даже смертельная. Надо чем-нибудь отвлечься - это необходимо.