Кактусом, фикусом, фокусом-покусом,
крокусом, цикасом - стать чем-нибудь…
Силы внезапно закончились с отпуском,
средства давно улетели в трубу.
Спрятаться, сузиться, в дырку засунуться,
сплющиться, скорчиться, скрючиться всей,
не выходить ни в подъезд, ни на улицу,
ну никуда ещё несколько дней!…
А телефон что-то шепчет невнятное,
мол, вы напомните ей, что она
выйти из отпуска ровно двадцатого
ровно дыша ровным шагом должна!…
Видимо, не на что больше надеяться
и вообще всё вокруг зашибись…
ёлки-метёлки, ну шо ж это деется,
больше не верится в длинную жизнь!…
Стать что ли йогом, сидеть в позе лотоса,
кроме воды не питаясь ничем?…
… Так после отпуска хочется отпуска,
что и не знаю, как быть вообще…

Жил на свете рыжий кот,
Кот на чердаке живет.
Знают все его в подъезде,
И подкармливают вместе.

Хоть и спит на чердаке,
Лапы вверх подняв небрежно.
Кот мечтает о семье,
Чтоб в ногах мурлыкать нежно.

Вот уж вечер, кот придет.
Ему в подъезд откроют дверь.
Взглядом отблагодарит.
Заходи усатый зверь!

Вечер. Слякоть. Дождь идет.
Пуст чердак. А где же кот?
Есть же счастье на земле!
Кот живет сейчас в семье.

Всё вполне выносимо, но в общих чертах,
А в деталях… постылые эти детали!
Не от них ли мы так безнадёжно устали,
И особенно те, кто сегодня в летах.

Эти ритмы попсовые над головой,
Эта дрель за стеной, что проникла в печёнки,
Уголовного вида хозяин лавчонки,
Одинокой собаки полуночный вой,

Этот ключ, что, хоть тресни, не лезет в замок,
Полутёмный подъезд и орущие краны,
Тараканы и мыши, и вновь тараканы,
В жаркой схватке с которыми всяк изнемог.

Бог деталей, я всё же не смею роптать.
То ли Ты мне шепнул, то ли выскочка - дьявол,
Что на тех, кто в мирском этом хаосе плавал
И тонул, - лишь на них снизойдёт Благодать.

Снег дорог и огни городов,
И свинец несказанных слов,
Первых действий серая шерсть,
И пора уезжать, уже шесть…

Под ногами ступеньки, подъезд,
Да такси, оливковый цвет,
Губы чёрным в ночной темноте,
-Я, быть может приеду к тебе…

Как снежинки, упали слова,
Ведь растают, быль не нова,
Ниоткуда хлопьями снег,
И замёрзший испуганный смех…

На стекле рисует мороз,
Лепестки замерзающих роз,
Ледяными им быть, не алеть,
А стеклу… Что ему то жалеть…

Между нами километры трасс,
Оголенность прОводных обрывов,
Мегабайты электронных фраз
В виртуальных штормовых порывах…
Между нами сонность городов,
Миллионы чьих-то важных судеб
Сотнями цепочками следов
Стерегут границы скучных буден.

Я же вновь пытаюсь разорвать
Странную порочность псевдокруга -
Ноут, память, виски и кровать…
Да в подъезде ветрено… и вьюга.
Не дает покоя злая боль -
Липкостью впиваясь в сердце - вены,
Словно на порталах гнусный тролль,
Загоняет в угол. В круглых стенах…

Я же помню рамочный пейзаж,
Где заставкой был полночный город -
Наш Содом. Гоморра… Наш мираж -
В нем оазис сдох… В нем только холод.

На венском перекрестке

Я видел...

***