От общения с ней у меня пересыхало во рту. Однако у неё были свои стратегии выживания, с которыми она вовсю экспериментировала. Она была ходячей лабораторией, где проводились опыты по саморазвитию. Эти стратегии выживания точно соответствовали нормам нашей современной культуры, но по своей отчаянной интенсивности превосходили любые нормы. Она экспериментировала с абсолютным.
Она напомнила мне Вуди Алена. В фильме Stardust Memories его антигерой сидит в поезде. В его вагоне царит гнетущая атмосфера. В вагоне на соседнем пути празднует какая-то компания. Он сидит не в том вагоне! Однако её бесприютность такова, что она всё равно оказалась бы не в том вагоне, даже если бы ей удалось пересесть. Город был слишком мал и слишком велик, так же как и её семья - и как она сама.
Обладатель буйного тела бросает вызов выгоде и растрачивает силы, тело, деньги и время на что-то такое, что, на первый взгляд, не приносит ни малейшей пользы.
Интенсивность эмоционально способствует ограничению. Во время интенсивных переживаний, таких, как плавание по речным порогам, восхождение на кручи или эйфория голодания, человек существует лишь здесь-и-сейчас. Это переживание, сосредоточенное в одной точке. Даже когда оно болезненно, оно приносит моментальное ощущение наслаждения. Практика установки границ указывает вовнутрь - на кристально ясные мгновения. Интенсивное переживание очищает существование.
«Ветер, песок и звёзды» рассказывает о пилоте почтового самолёта, потерпевшего аварию над Сахарой. Он отправляется в дорогу. «К сожалению, я плохо контролировал свой мозг. Он работал, как турбина. Всё же я мог подбрасывать ему темы, вокруг которых он мог бы крутиться. Я предлагал ему книгу или фильм. Однако, когда он быстро обрабатывал и книгу, и фильм, он неизбежно двигался дальше и возвращался к моей собственной ситуации. Тогда я подбрасывал своему мозгу новою пищу». С. и французский пилот потерпели аварию в разных пустынях. Но их переживания были схожи. «Так я могу жить только ограниченное время, - сказал мне С. - Это вопрос вместимости. Рано или поздно у меня лопнет мозг».
у меня нет времени, чтобы предаваться покою. Однако это само по себе вовсе не плохо и, возможно, даже мне нравится, поскольку эта интенсивность может как две капли воды походить на чувство полноты жизни. Быстрота похожа на наркотик. У меня чертовски мало времени, но в целом это вовсе не плохо. Я допускаю, что в сравнении с моими пациентами нахожусь в привилегированном положении. У них-то как раз чертовски много времени, и зачастую это плохое время.
Смерть для человека не всегда бывает угрозой – она может являться и освобождением. Настоящая угроза заключается в том, что живой человек начинает чувствовать себя как мёртвый.