Мы знаем, что судьба Должна поставить крест И неизвестно, что будет завтра, Но сегодня мы здесь. Мы будем пробиваться, Мы не хотим умирать И хватит прогибаться, Пришло время прогибать…
Эй, Гарсон, принеси мне лучший сон о ней. И я уйду. Я устал, я забыл, что потерять тебя я не могу. Эй, Судья, посади её за столько лет в глаза вранья Я устал. Я забыл, что потерял себя.
Это Летов и Кобейн, это лето и портвейн, Это первое барэ на гитаре во дворе. Это Beatles и Вудсток, это Pistols и панк-рок, Это то, что нас тогда, изменило навсегда!
Скорость паденья впитали губкой Серые мыши. Жалость железом клеймила. Кошка уже не пишет на стенах мышиной кровью Ну и что теперь? Полюбила. Дешёвый табак без соли. Кольца на дне бокала. Вчера из него лакала Кошка и захмелела, Хотя, кто тут живёт без боли? Куда-то лететь хотела Что же, воля не рознь воле.
Иди, ляг рядом со мной. Больно не будет, обещаю. Любит - не любит, но полюбить другого она уже не сможет. Сейчас она лежит рядом со мной, но за порогом смерти я встречу ее вновь. Черное сердце еще больше темнеет от рубцов, но я встречу ее вновь, когда умру. Да, я встречу ее вновь, когда умру. Абсолютно точно, я встречу ее вновь.
Всё, что я чувствовал, Всё, что я знал, Я никогда не показывал, Никогда, Ни за что, Не увидеть того, что могло бы случиться. Всё, что я чувствовал, Всё, что я знал, Я никогда не показывал, Несвободный, Сам не свой, Я нарекаю тебя не прощённым.
Они посвятили свои жизни тому, Чтобы подавлять его, Он пытается угодить им всем, Он так жалок, Вся его жизнь - Постоянная битва, Которую ему не выиграть, Усталому человеку, которого они видят, уже всё безразлично Старик готовится Умереть в раскаянии, И этот старик - я.
Со временем ребёнок втягивается, Этого паренька порют за проступок, Лишенный всех своих мыслей, Непрощенный. Юноша продолжает сопротивляться, он постиг. Свой обет, Он в том, что отныне, Его воля принадлежит другим.