Голые тенденции и прописные истины недолго удерживаются в уме: они там не закреплены чувством. Сказать умное, честное слово не мудрено: их так много сказано и написано; но чтоб истины действовали, убеждали, умудряли, - надо, чтоб они прошли прежде через души, через умы высшего сорта, то есть творческие, художнические. Иметь хорошие мысли может всякий, а владеть умами и сердцами дано только избранным. Это, конечно, досадно, но уж нечего делать.
Быть может, дав полное выражение страсти, я исчерпал и самою страсть? Ведь духовные силы, как и силы физические, не беспредельны. Быть может, пытаясь убедить другого, каким-то образом жертвуешь собственной способностью верить? Быть может, наконец, я просто устал от всего этого, и, когда угас душевный порыв, в свои права вступил бесстрастный рассудок?…
Нет убеждений, есть только убеждённые кем-то. Ленин начитался Маркса, который начитался Гегеля, а Гегель начитался тех, кто начитался неизвестно чего. В результате миллионы людей умерли за правое дело.
Её буквально распирало от желания рассказать об этом во всех подробностях, чтобы, напугав других, самой избавиться от страха. Хотелось описать свою храбрость и тем убедить самое себя, что она и в самом деле была храброй.
- Скажите, что вам нужно?! - Думаешь, это можно объяснить? Для этого нет слов. Ты должна убедить меня, что ты живёшь на сцене, что она только твоя и ты никогда и никому её не отдашь. Так и никак иначе.
Существует только два способа убедить мужчину: надо либо терпеливо уговаривать, либо противоречить. Мне претит уговаривать мужчин, чтобы добиться желаемого. Следовательно, я должна стоять на своём.