Человек морален, когда не из страха перед авторитетами, а вследствие высокой сознательности и солидарности в нем не может даже зародиться желание совершать
преступление. После же того, как мысль о преступлении зародилась, совершит его
человек или не совершит, он для нас безнравственный человек, ибо, если бы не
закон, запрещающий его, он совершил бы преступление. Он не совершает преступление не из сознания, что причинит лишение,
горе или
смерть ему подобному, а потому что это —
грех, потому что преступление наказуемо. Иначе говоря, такой человек причинил бы вред другим, если бы это не угрожало тем же ему самому. Здесь нет нравственности, это — официальная
нравственность.