Душа человека не может перестать смеяться от того что понимает что надежды нет, что он аморальный фрик, в цирке чудаков. Движущийся смешной походкой, щелкая пальцами, закатывая вверх глаза, этот звук эхом раздается в пустоте, которого сосредотачивает его на самом главном. От этого шум лжи постепенно уменьшается, тишина истины увеличивается, дарящая ему бесконечно глубокую правду. Все ближе и ближе к смерти, которая подарит истинную жизнь после смерти.
- Как вы туда попали? - спросил мальчик. - Буря сдула меня, - сказал Танцующий клоун. - Она сдула весь цирк. Ты чувствуешь запах цирка, Джордж? Джордж весь подался вперед. Внезапно он почувствовал запах арахиса. Горячие жареные арахисовые орешки! Он мог почувствовать запах сладкой ваты и жареных пончиков и слабый, но явственный запах испражнений дикого животного. Он уловил запах свежих опилок. И еще И еще при всем при этом был запах потопа и гниющих листьев и мрачных теней. Запах был сырой и затхлый. Запах подвала.
Я выхожу на сцену и жонглирую разноцветными рыбками, представляете? А потом они взлетают к самому куполу - и исчезают. Вот только, как это сделать, я ещё не придумал..
Цирк, да, уважаемые, это цирк! Это цирковое представление на 3 часа. Первый час – это детство, второй час – это молодость, а третий час – старость, а после этого - ни отца, ни матери, ни сына и ни дочери, никого нет, остаются только пустые кресла…
Людям никогда не надоедает смотреть на себя со стороны. Если, конечно, эта сторона не выходит за пределы цирковой арены. Никто не принимает насмешки на свой счёт. Исключительно на соседский. Все радостно гогочут, когда шут, словно слепой котёнок, тычется в дверь, на которой написано «Не влезай — убьёт!», и с ослиным упрямством не замечает ту, где выход. Шут ломится в зеркало, вместо того чтобы обойти его, заглядывает в дуло заряженного ружья — все всхлипывают от смеха. Сие «смехотворное действо» никогда не надоедает, потому что мы и сами ломимся в открытые двери, суём нос куда не следует, набиваем шишки, не делая при этом никаких выводов и не учась на своих ошибках.
Зверей я люблю и потому считаю, что цирк – одно из наименее достойных изобретений существа, которое кичится тем, что занимает высшее место на древе эволюции. Впрочем, дрессировка продолжает оставаться излюбленным занятием человека. Если под рукой нет зверя, создания, наиболее пригодного для этой цели ввиду его беззащитности, люди со страстью дрессируют друг друга. И занимаются этим испокон веков.