Мы должны на место любви к Богу поставить любовь к человеку, как единственную истинную религию, на место веры в Бога - веру человека в самого себя, в свою собственную силу.
Мы приходим к Богу совсем не потому, что рациональное мышление требует бытия Божьего, а потому, что мир упирается в тайну и в ней рациональное мышление кончается.
Я не могу честно и тайно молиться какому-нибудь милому, божественному слюнтяю, чтобы он явился и убрал за мной всё, что я тут натворил; при одной мысли об этом меня наизнанку выворачивает.
Старше всех вещей - Бог, ибо он не рожден. Прекраснее всего - космос, ибо он творение Бога. Больше всего - пространство, ибо оно вмещает все. Быстрее всего - мысль, ибо она бежит без остановки. Мудрее всего - время, ибо оно обнаруживается во всем.
Я не верю в персонифицированное божество и никогда этого не отрицал, а всегда ясно об этом говорил. Если во мне есть что-то, что можно назвать религиозным, то это - безграничное восхищение структурой мироздания, насколько наша наука может ее постичь.