Если уж мы говорим об искусстве, то оно должно, по крайней мере, открывать дверь в новый мир. А если ты хочешь открыть что-то новое, имея все что мы имеем, весь постмодернизм, то уже сложно удивить, понимаешь, поэтому, если ты претендуешь на что-то, ты же, соответственно, должен что-то новое и дать.
Время идёт медленно, когда за ним следишь. Оно чувствует слежку. Но оно пользуется нашей рассеянностью. Возможно даже, что существует два времени: то, за которым мы следим, и то, которое нас преобразует.
Привыкли молчать, скрываться, обывательски вот это: «Последний троллейбус» брынчать, - вот духовность. Плевать хотел. Крепость в повседневной жизни, в ежеминутности, снег упал - греби иди лопатой, и тут же думай о наивысочайшем наисовершеннейшем Господе нашем, в одну и ту же минуту. И тут же пишешь стихотворение, две строки из песни, придумываешь кусок спектакля, - вот она жизнь!
Современный человек всё ещё охвачен беспокойством и подвержен соблазну отдать свою свободу всевозможным диктаторам - или потерять её, превратившись в маленький винтик машины: не в свободного человека, а в хорошо накормленный и хорошо одетый автомат.
Образ жизни, обусловленный особенностями экономической системы, превращается в основополагающий фактор, определяющий характер человека, ибо властная потребность самосохранения вынуждает его принять условия, в которых ему приходится жить.