Дымкой ностальгии прошлое покрыто,
то, что тихий ветер времени унёс.
Что было плохого - нами позабыто
и смешною кажется горечь детских слёз.
Юность вспоминаем мы с налётом грусти…
Первая влюблённость, первые стихи…
В тот бы рай вернуться, но увы, не пустят,
в зрелости свершённые взрослые грехи.
Жизнь тем и прекрасна, что она умеет
в трудную минуту нас вернуть туда,
где всегда мы счастливы и где мир светлее,
где души частичка нашей навсегда.

«Камень - ножницы - бумага»,
Фига с зернышками мака.
Слышишь, как смеются боги?
Небо стелется под ноги,
Из ладоней рвется ветер -
Мы за все своё в ответе!

Кто-то молится у храма,
Кто-то шепчет: «Хари Рама!»
Чья-то дверь… Твоя? Чужая?
Пламень сердца остужая,
Слышишь, как смеются звезды,
Забивая в крышку гвозди?

Золотой из рук червончик
Не возьмет от нас паромщик…
Не ищи в пути спасенья,
Наша жизнь - всего мгновенье,
Мы уйдем… Возможно, позже -
Лунный свет по белой коже…

Это финиш, не фиаско.
Жизнь проходит, как и сказка!

Я не стану другой. Ты не сможешь меня переделать.
Я свободна как ветер и жить не люблю в кандалах.
Я тебе не отдам ни улыбку, ни душу, ни тело,
Только блеск моих глаз отразится в твоих зеркалах.
Ты хотел изменить. Ты хотел меня сделать ручною.
Но прости, не могу певчей птицей жить в клетке с тобой.
Я свободу люблю, чтоб как чайка парить над волною…
Над волною любви, погружаясь в нее с головой.
Ты меня не поймешь, ты ломаешь мне хрупкие крылья,
Но без них я зачахну, я просто умру от тоски.
Я не буду с тобой. Не скрипи ты зубами в бессилье.
Я любила когда-то, но мне ненавистны тиски.
Я не стану другой. Ведь нельзя изменить время года.
И планету, увы, не заставишь вертеться ты вспять.
Ты не понял еще, что любовь - это просто свобода.
И того, кого любишь, в силках бесполезно держать.

Перейду ли покорно за острую грань,
не поранив души о далёкое «я»?
Когда рвётся ночами упругая ткань
перешитого мной бытия,
или горло сжимает железной рукой
рыцарь прошлого, что был надёжен и скуп,
а в крови закипает солёный прибой,
неожиданной нежностью губ
не притянешь несущего свет мотылька -
он боится потерянных душ.
Если терру инкогниту ты отыскал
среди тысяч разрозненных суш,
отправляйся в конкисту,
ведь жизнь горяча,
принеси ветер странствий с собой …
Только ангел-насмешник
вздохнёт у плеча,
он конечно увидел,
как тонет печаль
и во тьме
рассветает
любовь.

Остывает вечер в моей горсти,
Занавески с окон срывает ветер,
Только не сорвись, рук не отпусти,
Ты ведь не один, не один на свете.

Пляшет на стене отблеск от свечи,
Собираю в пригоршни свет разлитый,
Голосом охрипшим шепчу в ночи
Странную какую-то молитву:

«Господи, дай ему терпения и сил!
Господи, веры ему и смирения!
Если о помощи он не просил,
за него прошу, преклонив колени!»

По утру за окнами ветер стих,
Не кори меня за мою тревогу,
Отпускаю Ангелов-хранителей своих
Ангелам уставшим твоим в подмогу.

До тебя столько часов пути,
Оказаться рядом бы, да не смею,
За молитву эту меня прости,
Просто люблю и берегу тебя как умею…

Что грустишь, новогодняя ель?
Что же в праздник тебе неуютно?
По углам растекается хмель.
Снег по стёклам царапает мутным.
Небо ёжится в серой дали.
Пьяный ветер бросается в ноги
Всем подряд.
Видишь, гости пошли
По заснеженной скользкой дороге
В неизвестность… в седую метель…
Брезжит в окнах туманное утро…
Не грусти, новогодняя ель!
Мне ведь тоже сейчас неуютно.

Старое кафе с простым названием

Темная вуаль укрыла улицы,
Желтый свет от сонных фонарей,
Стягивает лужицы-распутицы,
Как бесцветным лаком для ногтей.

Старое кафе с простым названием,
Лампочки горят через одну,
Рвется ветер в окна с завыванием,
Вкусное домашнее меню.

Столики пустуют одинокие,
Кое-где сидят по одному,
Девочки у бара длинноногие,
Озираясь, смотрят в полутьму.

Музыкант терзает нервно клавиши -
Каждый вечер свой репертуар,
И поет девчушка, чуть гнусавивши,
Развлекая полупьяных пар.

Музыкант и девушка-певица,
Ночь, зима и старое кафе,
Светятся любовью чистой лица
Среди этой жизни подшофе.

Себя дразнить опасно,
Душа вселенной шире,
Ужасное с прекрасным -
Соседи по квартире.
Он был крутым и сильным,
Он рвал врагов на части.
Она была красивой,
Она хотела счастья.
Она - жила уютно,
Он - вольным был как ветер,
И счастлив был, как будто,
Пока её не встретил.

А потом началось непонятное…
Не сбылось, только как на попятную
Повернуть, если просит - не рви…
И не рвать, если сердце болит.

Нашла коса на камень,
И он однажды летом
Ушёл за облаками,
На поиски рассвета.
Куда-то на край света,
Где синие туманы,
Бродяги да поэты,
Да рваные карманы…
Она ждала напрасно,
Он сгинул в этом мире,
Ужасное с прекрасным -
Соседи по квартире.

А потом закрутились дела, дела…
Муж другой, дом другой,
Жизнь наладилась.
Много дней уж прошло с той поры,
А в душе - пустота от хандры…

Как много одиноких
На маленькой планете…
А счастье где? - ответит,
Наверное, только ветер.
От тепла до тепла в ожидании,
Дай вам Бог не искать оправдания,
Не судить чью-то жизнь сгоряча,
И с улыбкой рассветы встречать.

Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.

Январь 1964

Душевную боль лечат нежностью краски рассвета.
Зажженные вдруг без причины и повода свечи,
Вплетающий в косы надежды - порывистый ветер.
А время не лечит.
Душевную боль лечит томик стихов под подушкой.
Случайные радости и неслучайные встречи.
Упавшая с чувств облегчением тонкая стружка.
А время не лечит.
Событий поток, отвлекающий от ожиданий.
Усталость от дел, приходящая часто под вечер.
Улыбки, цветы и минуты ненужных свиданий.
А время не лечит.
А время всего лишь уходит, лишая чего-то.
Того, что за болью души мы понять не успели.
И боль заглушают потом сожаления ноты.
И горечь потери.

Он был, как ветер, полон сил
И, небом грезя,
Ей, просыпаясь, говорил:
- Ну что? Полезем?
Туда-обратно, в два конца
До тьмы успеем.
И улыбался, как пацан:
- Вставай же, фея!
Она за ним… Да хоть во тьму…
Без всяких «если»…
Смеялась радостно ему:
- А что? Полезли!
Ей было, в сущности, плевать
На выбор цели.
За ним весь день лететь-бежать?
Да, хоть неделю!
Да хоть всю жизнь! Какой пустяк!
Не нужен отдых.
Он, был как ветер, нежен так…
Он был, как воздух…
И наспех выпив тёплый сок,
Почти вприпрыжку,
Тащил её за локоток:
- Пошли, малышка!

Кто бросит камешек в строку,
Мол, стих - нелепый
О двух улитках, по листку
Ползущих в небо?

Зал ожиданья. Турникет.
Рейс Рига… Серебристый боинг.
До регистрации - момент.
Две чашки кофе… Круглый столик.

Двое сближенных судьбой -
Подарок, что принять не в силах,
Как море в ветер штормовой
Страстью были одержимы.

Глаза в глаза, касанье рук,
Чуть дрожащие ресницы.
И поцелуй прощальный с губ
Сорвётся быстрокрылой птицей.

Шум голосов сливался в гул…
Два сердца - две планеты в целом.
С орбиты уходил Сатурн,
Оставив нежную Венеру.

Опустел мгновенно зал,
Покачнулся мир на вдохе,
А над столиком витал
Ароматный запах кофе.

Последняя любовь, очередная,
Я больше тебя не жду,
Бессмысленно ветер качает,
Деревья в осеннем саду.
Ты больше меня не услышишь,
За стоном далеких берез,
Не встретишь меня, не обидишь,
Не вытрешь печаль моих слез…
Последняя любовь, очередная,
Я больше тебя не жду,
Пожалуйста, умоляю,
Закрой за мной дверь, я уйду.
Закрой за мной дверь до рассвета,
Я больше сюда не приду,
Мое запоздавшее лето,
Метель заметает в саду…

Душа моя - не дворик проходной.
Не нужно там «плевать»,"бросать окурки».
От этого в ней ветер ледяной,
Душа моя не терпит игр в «Жмурки».
Она способна подарить тепло,
Придти на помощь, если это нужно.
Но её грани-тонкое стекло,
И то стекло разбить совсем не сложно.
Душа моя не требует наград,
В беде кому-то снова помогая,
Но грубости словесный «камнепад»
Её убьёт, а ведь она живая!
Душа моя - не дворик проходной.
Но для людей достаточно там места,
Лишь в «Жмурки» не играйте Вы со мной,
Я не терплю фальшивого «оркестра».

Лебёдушка над озером кружила
И всматривалась в водяную гладь:
Ну, где ты? Отзовись скорее, милый!
Сейчас тебе не время умирать.

Пусть даже и с простреленным крылом.
Ты погибать, любимый, не спеши!
С тобою мы лететь должны вдвоём…
Но ей предательски шептали камыши.

На зов лебёдушке никто и не ответил.
Деревья шелестели лишь листовой,
Да плач её услышал только ветер
И солнца диск, что был над головой.

Тогда она, сложив бесстрашно крылья:
Любимый, будем вместе мы с тобой…
Ведь кто-то злой, бездушный, может, сильный
Взял и убил святейшую Любовь…

14.08.13. (10:20)
Ирина Стефашина
Свидетельство о публикации 95800 от 15 августа 2013 года
Copyright: Ирина Стефашина, 2014
Свидетельство о публикации 114011403480