Джону Леннону...
Он был всегда, как будто чем-то возбужден,
Он был открыт для общего внимания,
И между двух «воюющих» сторон
Он всякий раз ложился на закланье.
Он так хотел услышанным быть теми
Кто жизнь солдата превратил в товар
Кто без особых споров и полемик
Снимал кино с названием: «Кошмар»
Где гонорара выше нет, чем увольненье
Где роль софитов отдана прожекторам
Где смерть самозабвенно, с наслажденьем
Объятия дарила израненным телам.
Возьмется ль кто
убийство оправдать
Юнца еще, вчерашнего ребенка?
Как в песне донести, что чувствовала мать,
Когда вручили ей на сына похоронку?
Но те, кого он тщетно призывал к ответу
С трибун вещали: «Леннон- Вы артист.
Так много песен о Любви еще не спето,
А Вы беснуетесь, как рьяный пацифист».
А в это время в лужу рисовых побегов
Смертельно-раненого пехотинца уложил
Сержант, который променял бы все победы,
На то, чтоб этот парень, просто жил.
P.S.
Быть может, музыканты чувствуют сильней,
И ярость вдов, и погребальный звон медали
Наверно он был лучшим из людей,
И до… и после дня, когда в него стреляли.