Если ты разбудишь маму
Рано утром в выходной,
То поймёшь, какую драму
Вызовет поступок твой:
Мама встанет спозаранку,
Хлопнет кухонная дверь!
Значит, жди на завтрак манку
Вместо блинчиков теперь.
Мама кубики заденет
И разрушит замок твой,
И морской круиз отменит
В синем тазике с водой.
Мама превратится в тигра,
И начнёт на всех рычать:
- Р-р-разбудили! Что за игр-р-ры?
Дали бы хоть р-р-раз поспать!
Встанешь - петли смажь у двери
И на цыпочках постой…
Не буди ты в маме Зверя
Рано утром в выходной!
Нева Петровна, возле вас - всё львы.
Они вас охраняют молчаливо.
Я с женщинами не бывал счастливым,
вы - первая. Я чувствую, что - вы.
Послушайте, не ускоряйте бег,
банальным славословьем вас не трону:
ведь я не экскурсант, Нева Петровна,
я просто одинокий человек.
Мы снова рядом. Как я к вам привык!
Я всматриваюсь в ваших глаз глубины.
Я знаю: вас великие любили,
да вы не выбирали, кто велик.
Бывало, вы идете на проспект,
не вслушиваясь в титулы и званья,
а мраморные львы - рысцой за вами
и ваших глаз запоминают свет.
И я, бывало, к тем глазам нагнусь
и отражусь в их океане синем
таким счастливым, молодым и сильным…
Так отчего, скажите, ваша грусть?
Пусть говорят, что прошлое не в счет.
Но волны набегают, берег точат,
и ваше платье цвета белой ночи
мне третий век забыться не дает.
Убегают рельсы к горизонту,
Вслед за ними мчится синий ветер,
Катится малиновое солнце,
Постепенно тает, словно свечи…
Убегают рельсы, убегают
И уносят прочь былое счастье.
Его след тревога заметает
Моросящим дождиком ненастья.
Убегают рельсы, не вернутся,
Лишь тоска со мной осталась рядом…
Вот и ты ушёл, не оглянулся…
Так я счастье провожала взглядом.
У меня есть маленькая дочка
Чудный и смышленый ангелок
Ясный взгляд, румяненькие щечки
И глаза… как синий василек
У нее глаза, как две планеты
Голубые… чистые… без дна…
Смотришь в них, и все отдашь взамен ты
До того красивые глаза
Нос курносый, куколка, Мальвинка
Губки бантиком, и бровки как дуга
Подрастает с каждым днем малышка
Подрастает доченька моя!
Хорошеет дочка с каждым часом
На нее любуюсь и смотрю
Как две капли схожая на папу
А порой… как на себя смотрю!
Мостовые сверкают от влаги дождя - по субботам -
Ренуар пишет «Танцы», приметив твой синий пиджак.
Вместо счётницы мне принесли наше общее фото,
Где на нём ещё (помнишь?) ты бисерно вывел «всех благ».
Формалиновый привкус у чая - в день прошлой разлуки -
Ты размешивал сахар не ложкой, а дужкой очков.
Я сейчас понимаю, насколько холодные руки
По ночам грели сердце. И полон твоих двойников
Этот город теперь - меморандум дистантных желаний:
Не коснуться, не взять, не проверить согласие чувств.
Среди сотен полученных (вроде случайных) посланий
Я всего ничего - твоё «здравствуй» услышать хочу.
Подожду до зимы, измеряя шагами пространство
Между пыльных перронов - по рельсам отчаянный звон.
Ты когда-то сказал, что сильнейшее в мире лекарство
От любви - это время. И, кажется, что-то про сон…
Только я не лечусь.
А бывает, забыла как будто…
Тихо падают в вечность минуты,
Как в копилку. Рублем гнутым
В небесах прицепилась луна.
Ты скучаешь сейчас у окна
Не один… Хоть и я не одна,
Я судьбою тебе даренА,
Да не впрок. Умирает луна
В синем бархате полуночном
Все слова так бессильно-неточны…
Ухожу, не сложив полномочий,
В эти зимние ночи без сна.
Синяя Лошадь по снежному насту,
Синяя песня снежинок и счастья,
Синее небо и синий простор,
Вот новогодний, знакомый узор!
Елки, гирлянды и много еще,
Лошадь везет, чтоб было светло,
Чтобы вокруг смеялись все дети,
Снег и любовь пусть царит на планете,
Доброе, яркое, все в Новый год,
Лошадь пускай нам с собой привезет!
Её душа в асфальте мегаполиса
Жила как Роза, делаясь бледней.
Бывало чахнет, хмурится и колется…
И ждёт, когда же Он придет за ней.
И пересадит в почву чернозёмную,
Где благодатен каждый сок земли.
И станет Роза алою и томною,
И грубый город пропадет вдали.
И в пышных палисадниках провинции,
Под нежною хозяйскою рукой,
Она воспрянет всех цветов Царицею,
Благоуханной, яркой и живой.
И всё сбылось. Умело пересажена,
Она узнала неба синий кров,
Не запылённый городскою сажею,
Не спрятанный громадами домов.
И воздух оседал в ладонях росами,
И был её божественным глотком.
Она с другими не дружила розами.
Она была Хозяина цветком.
Но в час, когда луна венчала золотом
Головку спящей… ветер сладко дул…
Ей мнились отчего-то окна города,
Манящие как светлячки в саду…
Нашли ошибку?
Вы можете сообщить об этом администрации.
Выделив текст нажмите CTRL+Enter