Она ему писала
Она ему писала трагические роли,
И он играл их ловко - во сне и наяву;
То уходил в себя, срывая все гастроли,
То пропадал подолгу на тайных рандеву.
Она ему внушала, что он печальный рыцарь,
И он носил печаль, как
орден на груди;
Неважно, что вокруг - насмешливые лица,
Он самого себя во всём опередил.
Она ему сушила цветы любви на память,
А он не замечал не выспавшихся глаз;
Причёску поправлял дрожащими руками,
Свою, а не её; разглаживал атлас.
Она ему сказала: «Мой друг и повелитель!
Ты мчись на парусах в своем счастливом сне!
Ты сам себе актёр, а я - уставший зритель,
И мне пора домой! Не думай обо мне».
Она сама решила, что весь лимит исчерпан,
А пустоту заполнит пустыня за окном;
Собрала слёзы в ком, а ветвь сушённой вербы
Сожгла в камине с фото, оставила альбом.
Пески следы съедали уже через минуты,
Палило Солнце жёстко и издевалось зло;
Она терпела жар, лишь таяла как будто,
И всё, что было с нею, в пески те утекло.