Бравады… марши… фейерверки…
дрожит струна… глаза в упор…
и где-то «ля» на самых
верхних… осколок… грань… почет… позор…
гримаса смерти… крик рожденья…
любовь… беда…
счастливый сон…
надежды… радости… сомнения, набат и колокольный звон…
мир полон звуков и мелодий… сей жизни, наш, круговорот…
едва ль услышишь крик смятения… где одиночество живет…

Если сердце злое, нет в душе покоя,
Раздирает ненависть душу на куски,
Быстро постареешь, или заболеешь,
Сгинешь в одиночестве от большой тоски…

Если зависть душит, мучает и гложет,
Если мысли жабой давят и гнетут,
Не найдёшь покоя, не уснёшь на ложе,
Зависть с клеветою душу изведут!

Голову задрала гордость, путь не видя,
Нет друзей хороших и покоя нет,
В грязный ров упала, на весь свет в обиде,
Во врагах у гордости целый белый свет!

Гнев не успокоишь - себе яму роешь,
Пропадёшь, погибнешь, выгоришь до тла…
Посмотри на небо чисто-голубое,
Улыбнись прохожим, пожелай добра!

Сердце распахнётся добродушной птицей,
Будет жизнь прекрасной, чистой, светлой вновь,
И душа в покое к Богу возвратится,
Будет петь от счастья и придёт Любовь!

Добивай же меня до предела
Разрывай всё внутри на куски.
Я сегодня безумно хотела
Плакать горько от этой тоски.

Добивай же меня, разрешаю
Убивай, что осталось в душе.
Если хочешь ты, я отпускаю
Раз я стала ненужной уже.

Всё с начала. И боль, и терзания
Забывать снова голос родной.
Хуже нет для меня испытания,
Чем прощаться на веки с тобой.

Ты опять всё решил в одиночку,
Не спросив меня. Как же ты мог?
Сам поставил финальную точку
И повесил на сердце замок.

В одиночество закутана душа
Будто в кокон - ей комфортно и тепло.
И обид, не знает слёз она
Не болит, не трогает её ничто.
Так живёт она в круговороте лет,
Не замеченной останется тобой.
Да и до людей чужих ей дела нет.
А ты появись в двери и мир открой!!!
Удиви заботой, окружи теплом.
И растает оболочка толстая из льда.
И захочется поверить - полюбить душой,
Осознав что ты ещё ЖИВА…

На бумаге мелким почерком,
грусти вечные стихи…
Рядом бродит одиночество,
слышу вновь его шаги.

За окном молчит и хмурится,
полнолуния рассвет.
В плавном танце мягко кружится,
глупых снов янтарный свет…

Время хрупкими осколками,
разрезает тишину.
И впивается иголками,
в душу бедную мою.

Хочется завыть по-волчьему,
от холодной, злой тоски!
Жизнь напиток вкуса горечи,
всем надеждам вопреки…

Лицо «в толпе» меняется на рыло
Момент «теряется», когда так происходит
Разумен каждый, в одиночку, иногда и милый,
Но «массах общих» это всё уходит
Сотрёт различия толпа, как будто ластик
Из личностей творя безумнейшее стадо
Что «чужаков» порвет так, между всяким-прочим,
Вины не чувствуя, вопя о том, что"Это было надо!
Наверно разум и толпа-несовместимы
В ней нет людей-лишь «лысые макаки»
Визжат что истерично и без толку
И без конца устраивают драки…

Вчера эта женщина не знала любви,
Жила в одиночестве, в доме пустом.
Смотрела на солнца закат, что вдали,
Любила чай с мятой за круглым столом.

Вчера эта женщина вновь вспоминала,
Ушедшие годы и всю свою жизнь.
К влажным глазам платок прижимала,
Тихо шептала «любовь… улыбнись».

Вчера эта женщина в мыслях просила,
Чтоб завтрашний день побыстрее настал.
Чтобы судьба ей любовь подарила,
Любимый мужчина ее бы обнял…

Вчера эта женщина Богу молилась
О том, чтоб исполнилась милость господня.
Всевышний услышал и чудо свершилось,
Любовь она встретила утром сегодня!

Теперь эта женщина снова любима,
Не вспоминает «вчера» никогда.
Та, что надеждой и верой хранима,
Любовью сегодня и завтра полна.

Стихи твои - отчаянья глубина,
Безумство, одиночество и та же
Любовь - бездонная она,
Прощальная, несчастная. Всё сложно.
Твои стихи - рожденье ночи - дня,
как будто - электричество сквозь сердце,
А, может, сердца нет уже. Меня
Костёр сжигает страсти совершенства.
И я готова пить весь этот яд
И окунуться в рифмы с головою,
Твои стихи читаю все подряд
И улетаю… В небеса… С тобою…

Ах, одиночество вдвоем,
Как это нестерпимо тяжко.
И год за годом, день за днем
Ползут, ползут, как черепашки.

Стоит в квартире тишина,
Остановилась жизнь на месте.
И ты один и я одна,
Хотя мы постоянно вместе.

Давно друг другу не нужны.
Все чувства спрятались за льдами.
И ни любви и ни вражды
Не существует между нами.

Как тебе живется, милый,
С нелюбимой вдалеке?
На окраине постылой,
В нашем райском уголке…
Я к тебе спускаюсь ночью
В одиночестве немом,
В светлой праздничной сорочке
Безмятежным сладким сном.
На полу - цветное платье.
Зябко в комнате большой.
Отчего крепки объятья
Этой женщины чужой?
Прикоснусь к тебе несмело,
Влажно опущу глаза…
Как ты вырваться посмела,
Слабодушная слеза?

Переполненная чаша…
Видишь, ангел за стеклом,
Уходя нам грустно машет
Белым сломанным крылом…

Прочным гранитом заполнить пространство,
Хочется мне… [ведь все выжжено в прошлом],
Для тех людей, доводивших до транса,
В мире жила я, таком суматошном.

Больно терзали мне душу коварством,
Не понимали меня вы нисколько,
Мне в одиночестве проще остаться,
Лишь не впадать бы в уныние только.

Каменным сердцем себя одаряю,
Чтобы не чувствовать боль и обиду,
Я вас простила! - себе повторяю,
Трогает… но не подам даже виду.

Больно ломает меня жизнь шальная,
Кажется нету конца этим бедам,
Новая эра наступит… я знаю,
Я одержу над собою победу.

Я научусь отвергать все плохое,
Не подпуская фальшивых и лживых,
Сердце мое - для людей золотое,
Кто без обманов ко мне и наживы.

Душу заполню я солнечным светом,
Пусть и душа станет всем золотою,
Я разбираться начну в мире этом,
В людях, которые рядом со мною…

Я не знаю сама, чего в жизни хочу:
Отношений навек или вечной свободы;
Наконец-то прижаться к чьему-то плечу,
Или просто послать всех на долгие годы?!

Я не знаю сама, что мне нужно сейчас:
То ли платье и сумка, и тур на Мальдивы,
То ли просто побыть в одиночестве час,
Чтоб никто не звонил в этот вечер дождливый!

Я не знаю, какой мне все ж нравится быть:
Тихой девочкой-паинькой /в общем, примерной/,
Или той, что не знает, как можно любить,
То есть холодной, ни кем не обузданной «стервой»?!

Я - такая, и это уже не отнять!
Женщин, в принципе, трудно кому-то понять!

Особенно тоскливы вечера…
Когда ты в доме у себя как пленница.
Сегодня также пусто как вчера
И завтра вряд ли что-нибудь изменится.

И это одиночество твое
Не временем бы мерить, а бессонницей.
То книги, то вязанье, то шитье,
А жизнь пройдет и ничего не вспомнится.

Но все-таки однажды он придет,
И сбудутся надежды и пророчества.
Твои он губы в темноте найдет
И шепотом прогонит одиночество.

1978

Вызжено все до тла,
На руинах сидит она -Женщина,
Без имени и отчества,
Одно лишь определение - одиночество.
Было все, а теперь пыль и мрак,
Не удержала любовь в руках.
А была ли она? - вот загадка,
Ведь порой было так не сладко.
Сердце ноет несчадно в груди,
И душа кричит: «Погоди!»
Было счастье, любовь и разлука,
Но увы, потеряли друг друга.
И по свету, Она где-то ходит,
И тебя никак не находит.
Разошлись пути и дороженьки
Исколола в пути она ноженьки.
Вызжено все дотла,
На руинах сидит она - Женщина,
Без имени и отчества,
Но, не зови ты ее - одиночеством.
Может кто-то ее найдет
И по другому в ночи назовет.

Пошёл, уж верно, третий день,
Когда её со мной не стало,
Не то что мне убраться лень,
Но просто скинуть одеяло

Не представляется возможным,
Ведь третий день уже штормит,
Весна ввелось ко мне подкожно
И в одиночестве сидит.

А на столе лежит тетрадка,
Там фотокарточки её,
Серёжек пара, шоколадка,
На стуле скомкано бельё.

И всё как будто пахнет ею,
Напоминает мне о ней,
И будто шепчет: «-я не верю,
Что сможет кто любить сильней.»

Она прижаться так умела,
Что нервы разом оголив,
Моё беспомощное тело
Теряло всякий лейтмотив.

Засунув руки под футболку
Ко мне, их грела невзначай
Глядела нежно, втихомолку,
Пока заваривался чай.

Творили глупость бесполезно,
Но так же много добрых дел,
Она ко мне подкожно влезла,
Никто так больше не сумел.

Я не ценил того, что было,
Быть может в силу своих лет,
Печально, что меня забыла,
Но верно может, что и нет.

Прошло уже лет десять с лишним,
Отметил тридцать в феврале,
Я не забыл, как был мальчишкой…
Серёжек пару на столе,

Твои безжизненные фото
Убрал я в старое пальто,
Меня любил по жизни кто-то,
Но так как ты, не смог никто…