Элегия
Дробись, дробись, волна ночная,
И пеной орошай брега в туманной мгле.
Я здесь стою близ моря на скале,
Стою, задумчивость питая,
*Прощай (англ.).
Один, покинув свет, и чуждый для людей,
И никому тоски поверить не желая.
Вблизи меня палатки рыбарей;
Меж них блестит огонь гостеприимный,
Семья беспечная сидит вкруг огонька
И, внемля повесть старика,
Себе готовит ужин дымный!
Но я далек от счастья их душой,
Я помню блеск обманчивой столицы,
Веселий пагубных невозвратимый рой.
И что ж?--слеза бежит с ресницы,
И
сожаление мою тревожит грудь,
Года погибшие являются всечасно;
И этот взор, задумчивый и ясный --
Твержу, твержу душе: забудь.
Он все передо мной: я все твержу напрасно!..
О, если б я в сем месте был рожден,
Где не живет среди людей коварность:
Как много бы я был судьбою одолжен --
Теперь у ней нет прав на
благодарность!--
Как жалок тот, чья младость принесла
Морщину лишнюю для старого чела
И, отобрав все милые желанья,
Одно печальное раскаянье дала;
Кто чувствовал, как я, -- чтоб чувствовать страданья,
Кто рано свет узнал -- и с страшной пустотой,
Как я, оставил брег земли своей родной
Для добровольного изгнанья!