можно долго бежать.
менять имена и лица.
но в какой бы ты вдруг ни оказалась столице
и на чьем бы плече ни проснулась
в свой тысяча первый
впустую убитый четверг,
этот юноша-мальчик-мужчина под боком -
очередной побег
от того, кто имел в себе наглость
в твоей голове прижиться,
от того, чьим именем
ты называешь других,
тот, кого ты искала
и в этом (а как его?…)
мирно сопящем рядом.
ты бы с радостью выпила виски
разбавленный самым смертельным ядом
вместо кофе
который он сварит тебе потом
а пока ты так тихо себя ненавидишь
не твой (но любимый тобою) фантом
точно так же готовит кому-то завтрак
гремя сковородкой на кухне
быть может похожей на эту
и пока ты бежишь от него (от себя?…) по свету
и сжигаешь себя изнутри
упрямо других любя

он опять просыпается с кем-то
в ком больше не ищет
тебя

.

«Всем «царственным» персонам посвящается!»

Простите Ваше Высочество,
Что Вашу корону задела.
Не помню, как Ваше отчество?
Поверьте я не хотела…

Ваш трон стоит на проходе,
Подвиньте немного влево.
Откуда вас столько в природе?
Ответьте мне, Королева…

Вот справа от Вас - Царица,
Чуть дальше опять Королева.
Всем нужно на вас молиться,
Вам не до кого нет дела…

Пройти уже невозможно,
Чтоб трон не задеть случайно.
Средь вас заблудиться можно,
А вы всё плодитесь отчаянно…

Царей давно не хватает,
Да и с Королями проблема.
Одна у другой отбирает,
Считается флиртом - измена.

А я без регалий, просто,
Своё хорошо помню имя.
И выше не прыгаю роста,
Без трона, не знаю унынья.

Король или Царь, мне не нужен,
Мне их не приятны маски.
В постели согрета мужем,
И детям читаю сказки…
© dav-angel

Она никогда не звонит. Приходит молча.
Глаза ее кажутся темными и чужими.
Скрывая в кошачьей грации что - то волчье,
Чему и сама, похоже, не знает имя.

Роняет одежду. Стоит у окна нагая.
Легко и невинно лишая тебя рассудка.
Молчаньем свою свободу оберегает.
Душою - почти ребенок. Глазами - сука.

Ты тонешь в пьянящем запахе ее кожи.
Когда она мягко подходит к тебе, босая.
В течение ночи полностью уничтожив,
Она тебя утром заново воскресает.

Чтоб после опять исчезнуть. С толпою слиться.
Ты куришь задумчиво, сделав покрепче чаю.
И вспоминаешь мудрое про синицу…
А небо в глазах твоих по журавлям скучает.

Решаешь, что - хватит. Стираешь в своем мобильном
Ее телефонный номер (не отвечает).
Пытаешься жить свободным и нелюбимым.
Она возвращается… молча… И ты прощаешь.

Маргарита Николавна! Мне бы Вашего терпенья:
Чтоб оно перетянуло, словно нитью, жизнь мою.
Мне бы Вашего уменья - после полного затменья
Не ступить, как ни тонула б, на чужую колею.

Мне бы стать неуязвимой, чтоб не плакать понапрасну.
Мне б любить и быть любимой так, как Вы, и все сносить…
Жить мечтой неисполнимой… Отвечать, что все прекрасно…
И уйти! И быть счастливой! Чуда ждать… Но не просить.

Незабвенная доныне, в чем, скажите, Ваша тайна?
Ведь не город, и не имя, не цветы ж всему виной!…
Почему, моей гордыне вопреки, почти реально
То, как царственно, бесстыже, Вы несетесь надо мной!

Нет! Во мне живет не зависть. Нет, во мне живет не зависть, -
Человеческая жалость к осознавшей силу зла!
Чудо-крема не касаясь, душу сохранить пытаясь,
Я бы к дьяволу, спасаясь, ни за что бы… Не пошла?

Сергей Галанин и Чиж-"Никому не нужен»
Когда в твоей квартире телефон
Молчит, как рыба,
Когда соседка рыжая никак не хочет
«В гости»
У одинокого мужчины «перспективный» выбор-
Хош-пропадай от скуки,
Хош-зеленей от злости.
Когда в твоём дому в любовной пусто «паутине»,
Когда ты пьёшь из двух гранёных не мартини
У одинокого мужчины раньше было имя,
Но он его не слышит
В бытовой тиши могильной
Врагу не пожелаешь-
Что может быть хуже?
Диагноз твоей жизни-
Никому не нужен.
Когда ты ищешь свет-рука находит выключатель
Когда ты хочешь петь, но понимаешь,
Что простужен.
Когда ты спишь один в большой запущенной кровати,
А не бросай ты даром-
Кому ты, на хрен, нужен?
С утра в твоей башке две мысли «бегают» по-кругу
Играют в прятки-салочки, как в сумашедшем доме
Одна твердит-
Дурак, звони единственному другу!-
Другая-
Положи трубу-твой друг тебя «не помнит».
Врагу не пожелаешь-
Что может быть хуже?
Диагноз твоей жизни-
Никому не нужен.

Как много хочется сказать!…
Но, я молчу, ведь, ты не слышишь.
И барабанит дождь опять
По городским промокшим крышам…
Куда бегу я от себя?
Зачем в подушку тихо плачу?…
Ты много значишь для меня.
Прости, я не могу иначе…
Не оставляй, НЕ УХОДИ!
Но, ты уйдешь, забыв проститься.
А впереди - одни дожди
И слезы серебрят ресницы…
Так стало холодно внутри!…
Как без тебя мне жить, не знаю.
В глаза с надеждой посмотри,
Останови меня у края!
Я имя тихо прошепчу
И до утра свечой погасну.
И напоследок - промолчу.
Уходишь ты. Слова напрасны…
Я все забуду, ангел мой,
Как были счастливы когда-то.
Я попрощаюсь тишиной,
Шагнув в багровые закаты.
Но, долог путь длиною в жизнь!…
И я, отчаянно, как прежде,
Во сне шепну тебе: «Вернись!
Не убивай мою надежду!…»
Ты не услышишь. Ну и пусть!
Пройдут года, затянут раны…
Я тихим эхом отзовусь,
Я постучусь в окно туманом.
Дождем напомню сквозь века,
Как больно сердце мне изранил
В тот миг, когда ждала звонка
И думала, что будет с нами?…
Прощай, любимый и родной.
Я от души тебе желаю
Найти Любовь, найти покой
И НИКОГДА не стать у края…

Искусанными губами имя твоё шепчу
На каждой исповеди своему врачу.
Где болит у вас? Каковы симптомы?
Хочется, чтоб дом мой стал твоим домом.
Мой диагноз записывают в амбулаторку,
Назначают лечение, всякие процедуры.
Я в который раз затеваю в себе уборку:
Вся проблема в том…
что диагноз -
дура.

Выживу, нежный мой, самое страшное - я без тебя выживу:
залижу свои раны, новое имя язычком на запястье вылижу -
словно вышивку,
заведу себе мальчика, полюблю не его, а кота - наглого, рыжего,
буду литрами пить глинтвейн и заедать шоколадом с вишнею,
платья носить пышные -
ненавижу их!

Выпаду из сюжета, в котором играть - в третьего лишнего,
построю себе невозможный дом с выпукло-вогнутой крышей,
закачаю до тошноты колыбель с плюшевым мишкой -
впрочем, это уже слишком.
Слышишь ли?
Я тебя
выживаю
из памяти задарма.

Я без тебя выживу… Я без тебя выживу…
------------------------------------------------------------
Выживу,
нежный мой,
окончательно
из ума…

разбиты надежды, бокалы, лицо,
прибиты к кресту бесполезные крылья.
нам нравится быть кем-то вроде отцов,
а как быть детьми, мы уже позабыли.
мы матом ругаемся сладко и много,
нам хочется выжить, но только другими,
мы часто язвим про отсутствие Бога,
но все же, рыдая, твердим его имя.

мы так безнадежны, что это приятно,
мы так одиноки, что это не лечат,
а кровь в нашем теле
становится мятной,
холодной на ощупь -
как юность и вечность.

когда нам темно, мы уходим на крыши,
когда нам светло - поднимаемся в горы,
и, как бы то ни было,
выживем, слышишь?

для чая
и теплых ночных разговоров.

Уж я не знаю, как мне быть:
Ума - ни капельки.
С волками жить - по-волчьи выть,
А голос - слабенький.
Но, как натянутой струной,
Я взгляды чувствую спиной,
И, если надо стать стеной -
Я в пол врастаю…
И не боюсь, что гром убьёт,
Что враг на мине подорвёт,
Боюсь, что кто-то позовёт -
И я растаю…

И будет день.
И будет ночь.
И у меня родится дочь.
Я дам ей имя
И скажу ей всё, что знаю.
Я ей скажу, что мир неплох,
Хотя, быть может, и не «ох!»,
Но, что его задумал Бог,
Как самый лучший.
И научу стоять стеной,
И быть натянутой струной,
И взгляды чувствовать спиной -
На всякий случай,
Не доверять хорошим снам,
Плохим стихам, чудным словам…
И сколько б ни было вас там -
Егор Кузьмич, Демьян Фомич, Иван Петрович -
За каждую её слезу -
Я горло вам перегрызу,
И Бог мне в помощь!

В начальной точке всех миров,
Ты слушал музыку ветров.
И безграничную любовь познал.

Запреты проклятых волхвов.
Кошмар давно минувших снов.
Хрустальный звон дрожащего сознанья.

Вот под ногами звёздный путь,
И негде сесть передохнуть.
В безумном беге всех времён.

Но кончен бег и ты поймёшь,
И всё что нажил, разобьёшь.
Во имя царствий будущих корон
.
Ты будешь проклят и забыт,
Раздавлен, смят, почти убит.
Оставлен на распятии путей.

И лишь один из них открыт,
Для тех, кто зряч или не спит.
В миру несбывшихся идей.

В начальной точке всех миров.
Ты слушал музыку ветров.
Не забывая о любви.
Последний вздох свой улови…

Прошу, со мной поговори ты!
Приди ты в гости в моих снах!
Мечты давным давно разбиты!
Но твое имя на устах!
Ты расскажи про дни шальные!
Про метры пройденных дорог!
Я знаю, встречи те пустые!
Но может память ты сберег!
Быть может нет, не осуждаю!
Одно скажу - я берегу!
Я как и раньше - вспоминаю!
Я как и раньше - встречи жду!
Прошу, зайди, ты не стесняйся!
Ведь мои сны лишь для тебя!
Как раньше, мило улыбайся!
Ты счастлив будь, хоть без мeня!

УДЕРЖИ МОЮ РУКУ
Удержи мою руку, когда я сорвусь с обрыва,
Добровольно шагнув, закрывая глаза руками
От холодных обломков ветра, летящих криво,
И достигнув меня, оседающих за облаками.
Удержи мою руку, когда я шепну на прощанье
То, что ты не услышишь, а если поймёшь - не примешь.
Обещаю вернуться. Нет, я не даю обещаний.
Ты не плачь, не ищи, просто помни всегда моё имя.
Улыбайся сегодня, как в самый радостный праздник.
И безвременный мой уход не прими за разлуку…
Не пускает меня никуда мой июнь-проказник,
Потому что я знаю, что ты меня держишь за руку…

Она пыталась его забыть…

Она пыталась его забыть,
она ругалась: «Подлец! Пьянь!»
Она из сказки кроила быль…
да вот лекала, видать, дрянь.
Кромсала время-пространство в ноль
и тёрла щёткой в душе след,
а по ночам смотрела в окно,
вдыхая звёздный скупой свет.

Она впустила в свою постель
другого (право, умён, мил) -
не замерзать же ей в пустоте.
Но, Боже, дай хоть чуть-чуть сил
играть успешно в тягучий быт,
не путать имя в хмельных снах…
и помоги же того забыть,
кого не стоило ей знать.

Я тебя ненавидела… целых
пятнадцать минут…
Мне хотелось… а впрочем… неважно… чего
мне хотелось…
Те кто так
ненавидел… меня… безусло
вно… поймут…
И быть может похвалят… за это безумство и смелость…
Я пятнадцать
минут… выходила сама из себя…
И один за одним… выносила тебе
приговоры…
Я себя убеждала… что
можно прожить не любя…
А на сердце
холодное… вряд
ли… позарятся воры…
Я кипела… пылала… взрывала
сь… катила волну…
Я взяла себе имя
иное… красивое… Этна…
На пятнадцать минут… я тебе объявила войну…
Я тебя ненавидела… не напоказ… незаметно…
Я тебя ненавидела… целых
пятнадцать минут…
На шестнадцатой… выдохлась.
… вспомнился мудрый
Овидий…
И пронзили слова: " Ну себе-то так нагло не врут…
Ты наверно вообще не умеешь его… ненавидеть…»