(из цикла «мои любимые женские части тела»)
Хочу про груди нынче написать,
Про их красу, изящество и формы.
Они имеют свойство - убеждать.
Как женский аргумент - они бесспорны.
Когда они лежат в мужских руках,
Они сюрприз, подарок и награда.
Их огневая мощь разносит в прах
Как два противотанковых снаряда.
И нежность груди женские несут
Огромную. безмерную, святую.
- Родимые! А вас здесь уже ждут,
- Идите к дяде! Я вас поцелую.)
Это было не со мной,
это небыль -
лопнул шарик надувной
цвета неба,
и слеза у малыша -
градом, градом…
Вот такая черемша,
а не сладость.
Вот такой кордебалет
без канкана,
счастья не было и нет -
из капкана,
из неволи перетёк
на свободу
газа гелия глоток
с ходу, с ходу!
Я купил ему другой,
бирюзовый,
удивлённо на него,
вскинув брови,
посмотрел он и сказал:
что ты, дядя,
цветом в мамины глаза
шарик надо!
Я тогда ему купил
синий-синий,
словно озеро в степи
без кувшинок,
вижу - глазки малыша
заблестели!…
Вот такая черемша,
мама Нелли…
Это было не со мной,
не с тобою,
лопнул шарик надувной,
и судьбою
разметало нас по дням,
как полову…
А малыш-то весь в меня,
право слово!
А мама вышла замуж - Бога ради!
Одной, конечно маме было трудно.
И в ЗАГСе ты шагнула смело к дяде
И папой назвала его прилюдно.
Кто знает, что ты думала при этом,
Вместив в сердечко детское отвагу,
И, право же, не нужно быть поэтом,
Чтоб всё понять и вылить на бумагу.
Для смелого поступка есть причины,
Душа надежду робкую питала -
Как в доме не хватало вам мужчины!
Вам с мамой очень папы не хватало.
Вдвоём вы спали на одной подушке,
Туманились от слёз у мамы глазки.
… Ходили в дом замужние подружки
И о мужьях рассказывали сказки.
А мама забивала гвозди лично,
Вворачивала лампочки в плафоны,
И убеждённо: «Всё у нас отлично!»
Лгала кому - то в трубку телефона.
Ну, а потом кидала трубку на пол,
Сжимала губы тонкие упрямо.
А ты молилась: «Боже, дай нам папу,
Чтоб перестала ночью плакать мама!»
Ну вот - сбылось! И мама в платье белом.
На прошлом можно смело ставить точку.
И дядя подошёл к тебе несмело,
Смутился и сказал тихонько: «Дочка!»
Души израненную мякоть
Я смело втиснул в календарь:
Январь. Плевать в камин, и плакать.
Рыдать по-бабьи на февраль…
И в откровения азарте,
Услышав первую капель,
Всплакнуть неистово о марте,
Размазать сопли об апрель.
По-детски пузыри пуская,
И не тая визгливых нюнь,
Реветь грозой в начале мая,
И утопить в слезах июнь.
Скрутив в кармане лету дули,
В тоске стеная и кряхтя,
Как зверь завыть в конце июля,
Всю осень хныкать, как дитя.
А в декабре признать, - лукавил,
Весь год рыдая, как чудак:
Я дядя самых честных правил.
Но стих мне правил - Пастернак.
Нашли ошибку?
Вы можете сообщить об этом администрации.
Выделив текст нажмите CTRL+Enter